Хорошего человека найти не легко - Страница 1

К оглавлению

1

Майя Тугушева
Гротески Фланнери О’Коннор

Признание пришло к ней после опубликования первого же рассказа. Ее необыкновенный талант покорял и критиков и читателей. Конечно, не всех. Те, кто привык к более оптимистическому взгляду на вещи и обязательному «счастливому концу», находили, что новеллы и романы Фланнери О’Коннор, пожалуй, слишком мрачны. Иных из любителей эксцентрической прозы не удовлетворяла строгая простота и доступность ее стиля. Некоторые наивные души жаловались на Фланнери О’Коннор самой Фланнери О’Коннор и получали краткую, но весьма язвительную отповедь.

Фланнери О’Коннор родилась в 1925 году в г. Саванне, штат Джорджия. В 1964 году, тридцати девяти лет, она умерла от тяжелого недуга в больнице городка Милледжвилля, того же южного штата. Джорджию О’Коннор покидала лишь несколько раз, и ненадолго: учеба на писательских курсах Университета Айовы, поездка в Нью-Йорк, в Коннектикут, паломничество в Лурд.

Ее творческое наследие — два романа: «Мудрая кровь» (1952), «Яростные разрушают» (1962) и два сборника рассказов: «Хорошего человека найти не легко» (1958) и, вышедший посмертно, «На вершине все тропы сходятся» (1964). Ей же принадлежат несколько статей о назначении писателя и литературном мастерстве, ранее прочитанных как лекции на писательских симпозиумах и в женских колледжах Юга, а впоследствии опубликованных в критических сборниках. Действие произведений писательницы проходит в родной Джорджии и в граничащем с ней штате Теннесси. Джорджия была для нее тем же миром, что и округ Йокнапатофа у Фолкнера. Фланнери О’Коннор всегда считала, что успех ей сопутствовал потому, что пишет она о местах и нравах, хорошо ей известных.

С самого начала литературного пути у писательницы была тщательно продуманная и блестяще проверенная на практике эстетическая система, свой мир образов, который жил по предустановленным ею самой законам. Это не означает, конечно, что ее творчество лишено корней в родной американской литературе. Напротив, корни, питавшие его, уходят в глубинный пласт традиции. Любимый писатель Фланнери О’Коннор — американский романтик XIX века Нэтэниел Готорн. Из писателей США XX века О’Коннор в какой-то мере близок Шервуд Андерсон, создатель образов «гротескных людей».

Но есть корни и более локальные. Фланнери О’Коннор — «южная» писательница. И по месту рождения, и некоторыми элементами мировоззрения она принадлежит литературной школе американского Юга, из которой вышли У. Фолкнер, Э. Колдуэлл, писатели послевоенного поколения Карсон Маккаллерс и Трумен Капоте. Значительное влияние на формирующиеся взгляды О’Коннор оказало знакомство с писателями-южанами Р. П. Уорреном, Алленом Тейтом и Кэролайн Гордон.

В конце 20-х годов Уоррен и Тейт входили в литературную группировку «Нэшвиллских беглецов». Они считали своим долгом поддерживать южный, в их понимании «патриархальный», образ жизни против так называемого «северного» или «механизированного». Неслучайно властителем дум «Беглецов» был поэт Т. С. Элиот. Характерная элиотовская мрачная неприязнь к буржуазному миру особенно импонировала «Беглецам» и укрепляла их неприятие Севера.

Впоследствии, в 50-х годах, Аллен Тейт отмечал, что целью «Беглецов» была не только борьба против трансформации Юга по северному образцу, но и создание «христианского единства», которое объединило бы всех южан на основе веры и стойкого сопротивления технической «цивилизации».

Идеал «христианского единства», противопоставление эмоции рассудочному началу, недоверие к науке, как спутнику разрушительного буржуазного прогресса, войдут существенными компонентами и в мировоззрение Фланнери О’Коннор, определят некоторые основные тенденции ее творчества. Большую роль в отношении писательницы к окружающему миру сыграет и ее католицизм.

В ее родных местах, в так называемом «библейском», то есть протестантском, «поясе» страны, католицизм — религия не только чуждая, но и враждебная. В цитадели пресвитериан, методистов, фундаменталистов, баптистов, евангелистов, ревивалистов и других сект вера в бога — это постоянное, воображаемое единоборство с «сатаной», предощущение неумолимой и страшной, как адское пламя, вечности. Вот почему в творчестве О’Коннор такое обилие персонажей, которые живут и священнодействуют в духе библейских пророков. Среди них есть и христолюбцы и христоборцы, усомнившиеся, бросающие вызов Христу, требующие, чтобы он засвидетельствовал свою божественность, — таковы герой романа Ф. О’Коннор «Мудрая кровь» Хейзел Моутс и Изгой («Хорошего человека найти не легко»). Все эти «герои» с их страстью пророчествовать, тягой к мессианству гротескны и образ их действий тоже необычен и гротескен. Нельзя не заметить, что именно гротеск ярче всего выявляет приверженность писательницы к определенной «готорновской» и «андерсоновской» традиции. Готорн любил изображать человека, находящегося в невероятной ситуации, совершающего немыслимые, эксцентричные поступки. В основе гротеска у Ф. О’Коннор, как и у Готорна, тоже лежит «странное», но это странное находится в глубокой, иногда потаенной, но тем не менее всегда реальной связи со «странностями», отклонениями от нормы в окружающем мире (что сближает Ф. О’Коннор с такими мастерами гротеска, как Андерсон, Фолкнер и Колдуэлл). Природа гротеска определяется в их творчестве все возрастающей аномалией, ущербностью человеческого характера в буржуазном обществе.

«Евангелический» пыл бесноватых страстотерпцев не просто колоритный материал для писательницы. Ее многоликие, разнообразные гротески и образ их действий — эмоциональный заряд, посылаемый писательницей в толщу равнодушия и апатии читателя. Этот заряд должен вернуть читателю утраченное представление о настоящих ценностях человеческого существования; для Фланнери О’Коннор это — любовь и участие к ближнему (настоящая любовь, а не «легкое сочувствие»), сознание братства с людьми, бескорыстие, смирение. Но чтобы «заряд» дошел по назначению, Ф. О’Коннор прибегает к своеобразной «шоковой терапии». Надо равнодушного заставить ужаснуться. Вот почему так часто способ действия ее персонажей — физическое насилие. Она утверждает, что задача писателя — «заставить общество увидеть уродства, которые оно привыкло считать чем-то вполне естественным. Поэтому писатель вправе прибегнуть к… устрашающим средствам воздействия, чтобы донести до общества свое видение».

1